как много тех, с кем можно лечь в постель,
как мало тех, с кем хочется проснуться,
и утром расставаясь обернуться,
и помахать рукой и улыбнуться,
и целый день волнуясь ждать вестей.
как много тех, с кем можно просто жить,
пить кофе утром, говорить и спорить,
с кем можно ездить отдыхать на море,
и как положено, и в радости и в горе,
быть рядом, но при этом не любить.
как мало тех, с кем хочется мечтать,
смотреть, как облака роятся в небе,
писать слова любви на первом снеге,
и думать лишь об этом человеке,
и счастья большего не знать и не желать.
как мало тех, с кем можно помолчать,
кто понимает с полуслова, с полувзгляда,
кому не жалко год за годом отдавать,
и за кого ты, сможешь, как награду,
любую боль, любую казнь принять.
вот так и вьется эта канитель,
легко встречаются, без боли расстаются,
все почему? Все потому, что много тех,
с кем можно лечь в постель,
и мало тех, с кем хочется проснуться.
мы мечемся, работа, быт, дела,
кто хочет слышать, все же должен слушать,
а на бегу увидишь лишь тела,
остановитесь, чтобы видеть душу.
мы выбираем сердцем, по уму,
боимся на улыбку улыбнуться,
но душу открываем лишь тому,
с которым нам захочется проснуться.
как много тех, с кем можно говорить,
как мало тех, с кем трепетно молчанье,
когда надежды тоненькая нить,
меж нами, как простое пониманье.
как много тех, с кем можно горевать,
вопросами подогревать сомненья,
как мало тех, с кем можно узнавать,
себя, как своей жизни отраженье.
как много тех, с кем лучше бы молчать,
кому не проболтаться бы в печали,
как мало тех, кому мы доверять,
могли бы то, что от себя скрывали.
с кем силы мы душевные найдем,
кому душой и сердцем слепо верим,
кого мы непременно позавем,
когда беда откроет наши двери.
как много их, с кем можно не мудря,
с кем мы печаль и радость пригубили,
наверно, только им благодаря,
мы этот мир изменчивый любили.
